![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(записанны рассказы на фольклорной практике. Записал д.ф.н. профессор Л. Касаткин, запад нынешней Одесской области, рассказывала староверка Д. К. Горшкова)
У нас (в)от была Румыния, мы жили тут при Румынии до сорокового года. Малая была — ходила в садик, пошла потом вот у первый класс. Пришли русские у сороковом году, отбили этых румын, стали тут русские. Тоже пошла в школу. Нас опять же узяли с первого класса у первый класс, учили русский язык нас. После года этого, как война началась двадцать первого июля чи в июне, румьны опять пришли, выгнали этых русских, мы остались у румынов. Узяли нас обратно у школу опять ниже классом.
При Румынии румынские учителя были у нас. Учили нас так: если старший класс, пятый-шестой, два учителя, а младшие — это один учитель на весь класс. Но классы были тоже так вот: скажем, первый класс «А» и первый класс «Б». И так все классы в общем, примерно по тридцать четыре человека. Сейчас перестали рожать, а тогда были семьи — у каждого по четыре, пять, шесть детей.
Учили они очень строго. Даже били нас, не всех, а кто боролись, особенно хлопчат. Это наказание было такое там — десять линеек или двадцать линеек били. Ну вот не выполнил ты уроки или же там баловался, что-нибудь делал чи девочку побил, учитель его наказываеть. А если не шкодишь, ничего не делаешь, нихто не бил. Приходить учитель у понедельник, спрашивает, хто бегает от церквы, наказываеть. Учили очень строго, чтоб ты выполнял все. Учитель был добрый, редко бил этых пройдох. А женщина была злая, выполняла за все, что положено. Иконка была у школе, лампадики светили. Чистота была, как положено.
Вечером, восем часов, у это время по селу никого нема, все домой, чтоб были дома все. Ни молодых, ни старых, никого. Щелки все надежно закрываются, чтоб закрыто было. До восьми, до девяти часов ты имеешь волю, ходи, гуляй, что хочешь делай, а вже так — Боже упаси.
Румыны тут были, севце, как это сказать, ну, пост пограничный пост, считай, пост был тут как охрана села, ето милиция когда была у нас. Шеф там есть, главный там, младший и солдат.
Ничего не делали плохого, только вот хто нашкодить или кого обидел, украл что-нибудь, там такая была помещения, там вот секуть его, сорок или десять ему дадуть. Если кого заметили( Read more... )
У нас (в)от была Румыния, мы жили тут при Румынии до сорокового года. Малая была — ходила в садик, пошла потом вот у первый класс. Пришли русские у сороковом году, отбили этых румын, стали тут русские. Тоже пошла в школу. Нас опять же узяли с первого класса у первый класс, учили русский язык нас. После года этого, как война началась двадцать первого июля чи в июне, румьны опять пришли, выгнали этых русских, мы остались у румынов. Узяли нас обратно у школу опять ниже классом.
При Румынии румынские учителя были у нас. Учили нас так: если старший класс, пятый-шестой, два учителя, а младшие — это один учитель на весь класс. Но классы были тоже так вот: скажем, первый класс «А» и первый класс «Б». И так все классы в общем, примерно по тридцать четыре человека. Сейчас перестали рожать, а тогда были семьи — у каждого по четыре, пять, шесть детей.
Учили они очень строго. Даже били нас, не всех, а кто боролись, особенно хлопчат. Это наказание было такое там — десять линеек или двадцать линеек били. Ну вот не выполнил ты уроки или же там баловался, что-нибудь делал чи девочку побил, учитель его наказываеть. А если не шкодишь, ничего не делаешь, нихто не бил. Приходить учитель у понедельник, спрашивает, хто бегает от церквы, наказываеть. Учили очень строго, чтоб ты выполнял все. Учитель был добрый, редко бил этых пройдох. А женщина была злая, выполняла за все, что положено. Иконка была у школе, лампадики светили. Чистота была, как положено.
Вечером, восем часов, у это время по селу никого нема, все домой, чтоб были дома все. Ни молодых, ни старых, никого. Щелки все надежно закрываются, чтоб закрыто было. До восьми, до девяти часов ты имеешь волю, ходи, гуляй, что хочешь делай, а вже так — Боже упаси.
Румыны тут были, севце, как это сказать, ну, пост пограничный пост, считай, пост был тут как охрана села, ето милиция когда была у нас. Шеф там есть, главный там, младший и солдат.
Ничего не делали плохого, только вот хто нашкодить или кого обидел, украл что-нибудь, там такая была помещения, там вот секуть его, сорок или десять ему дадуть. Если кого заметили( Read more... )
