Восхождение Жженова к признанию и славе было прервано арестом в конце 1936 года брата Бориса: бедный студент Ленинградского университета, он побоялся обморозить ноги в дикие холода декабря 1934-го и не пошел на прощание с застреленным Кировым. Последовало немедленное отчисление, лишение прописки, затем арест и 7-летний срок за «антисоветскую деятельность и террористические настроения». В 1943-м он умер от дистрофии в шахтах Воркуты.
Семью выслали в Казахстан, но Георгий, занятый в съемках фильма Сергея Герасимова «Комсомольск», заявил, что высылка незаконна, и отправился со съемочной группой на Дальний Восток. Но июльской ночью 1938-го за ним пришли. Во время поездки на Дальний Восток Жженов познакомился и эпизодически общался с американцем Файмонвиллом, и теперь его обвиняли в шпионаже в пользу США.
23-летний Георгий сопротивлялся из последних сил, писал гневные заявления во всевозможные инстанции, вплоть до Сталина и Калинина. Но пытки, издевательство голодом и жаждой доконали парня. Изможденный, на грани помешательства, он подписал протокол. Потом «пошел в отказ», но было поздно. Жженов получил пять лет колымских лагерей, затем, решением Особого совещания, срок был продлен еще почти на два года. Особое совещание при НКВД – это был внесудебный, внеконституционный орган, выносивший приговоры вплоть до расстрелов; таким образом были осуждены более 440 тыс. человек, из них более 10 тысяч приговорены к смертной казни.
Вот как годы спустя Георгий Степанович описывал чистилище колымских приисков, просто и наповал: «Летом топтать тайгу в болотной жиже, на комарах, задыхаясь в накомарниках, – это не сахар. Или зимой, в сорока-пятидесятиградусный мороз, по пояс в снегу, в нелепых «куропатках» – обуви из старых автомобильных покрышек, рожденной лагерными «модельерами» в военные годы взамен вышедшим из моды на Колыме уютным и теплым валенкам. Их не хватало в те трудные годы и на фронте». Безнаказанная вседозволенность начальников, голод, цинга, обморожения, язвы на ногах… Но и после освобождения из лагеря Жженов подвергался аресту, тюремному заключению и ссылке в Норильск. Муки прекратились только со смертью Сталина, Берии и с наступлением хрущевской «оттепели».