Арестовали меня в Ленинграде…

[al391]

Брали меня в Ленинграде. Шпионаж, террор, диверсия, участие в организации, недоносительство – вот такой «послужной список». Билась со следователями: неужели не понимаете, какую глупость мелете? Понимали, но – что поделаешь, сажать то надо. Наконец, объявили: восемь лет исправительно-трудовых лагерей. После тюремных пыток, истязаний этап показался раем.

В Карлаг прибыли 1 декабря 1939 года. Удручала формулировка: «Без использования на общих работах». Это означало изоляцию, исключало выход за зону. Хотя тем, кого выводили на работу за проволоку, жилось не легче.

Развод в пять утра. Весь день потом на солнцепеке, без воды. Вокруг ни кустика. Зимой, того и гляди, замерзнешь в поле.

Со стороны заключенные выглядели «экстравагантно». Номерные нашивки на колене, спине, шапке. У меня был номер 148176. У моего будущего мужа, Михаила Ефимовича Зуева-Ордынца, когда его пригнали с Колымы, номер был уже 179888.

Особенно трудно пришлось во время войны. Кто с воли поступал, его тут же изолировали. Сведений о фронте не просачивалось никаких. Время как бы остановилось. Барак, нары из камыша, обмазанного глиной, тухлая баланда, бесконечные обыски, произвол уголовниц, наушничество.

В 1949 году — освобождение. Но… пришла бумага: еще десять лет! Вообще, в тот год, кто освободился, тут же попадал на этап или автоматически получал новый срок. Без суда и следствия. Подобная практика доводила людей до отчаяния. Лагерная жизнь разрушала личность. И это, оказывается, вполне научно обосновывается. По выводам лагерных «социологов», ровно через десять лет изоляции у человека рвутся все нити с внешним миром, родственные связи в прежнем объеме уже практически не восстановимы. Жизнь надо начинать с нуля. Потом, через десять лет, все можно повторить с тем же успехом…

Помню, сидела со мной в прошлом великолепная танцовщица ГАБТа Клотильда Крысова. Говорили, что после отсидки ее кто-то видел в Караганде на Михайловском рынке. Клотильда танцевала прямо на улице, зарабатывая себе на хлеб и на пропитание годовалой дочери.

Да и со мной было не лучше. После реабилитации заехала в родной Ленинград. Никаких документов о моей предыдущей, долагерной жизни там не нашла – меня будто и на свете вообще никогда не было. Ни где родилась, ни где училась…

Никаких семейных реликвий, даже простой фотографии – ничего. Так и осталась я в собственной памяти такой, какой глядела с тюремно-лагерных фото – анфас, профиль…

Р.ЗУЕВА-ОРДЫНЕЦ, Шахтинск, Карагандинская область. 1988 г.

Comments

[oldpapuas.livejournal.com]

Вот и донских казаков точно так же...

[al391.livejournal.com]

Да уж...
вввезде беды принесли неимоверные эти чекисты...

А у нас -в Караганде (и в Спасске) создали музей зэк ов и собирают воспоминания...

[oldpapuas.livejournal.com]

Слушаю идиотов, рвущихся "под крыло великого Сталина", и дух захватывает. Ведь первые же "загремите под фаныары".

[al391.livejournal.com]

да уж...
Не одно поколение через это прошло..
Мы хоть это помним....

[oldpapuas.livejournal.com]

Вот отсюда Григорий Мелехов переплывал Дон в последней версии "Тихого..". Замерзает река...

[al391.livejournal.com]

Дав уж...
К насХопер впадает в Дон невдалеке от Вешенского..
Не раз хотел на байде дойти -но сил не хватало...

А МЕлехов у нас бывал в балашове (по роману)...
Собственно роман так и кончается: сидит Гриша в подполье у бабы какой в Заречье Баплашовском (там пытались нечто вроде маленького музея сделать, но сто то заглохло)...,
А здесь шум: казаки жидов бьют...
Т он плюнул и пошел домой (похоже, под расстрел)...

[oldpapuas.livejournal.com]

Понятно.

[al391.livejournal.com]

да вот....
так и было, однако...
Но у нас в Балашове казаки какие то плюгавенькие и как цирк...

Смешно на них смотреть...

[oldpapuas.livejournal.com]

Клоуны, в большинстве своём. Есть такой момент. Ключевое слово тут - Земля. У Области Войска Донского в собственности была Земля. Без Земли, и без сходового Самоуправления - это обычное сборище ряженых.

[al391.livejournal.com]

Да уж...
точно...