al391: (Default)
[personal profile] al391

Как часто на  споре специалиста и профана (в ЖЖ сейчас это естественно и не порицается –хе-хе) сказывается наследие наших школьны и вузовских учебников:  когда в них   традиционно раскрываются вопросы развития нашей культуры (и не только культуры) без стремления акцентировать внимание  читателей (слушателей)  на  тех или иных острых противоречиях  этого развития культуры,  творчества её великих представителей.  Так,  у читателя учебников нашей литературы привычно складывается  этакие благородные образы Ломоносова, Державина, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Толстого и др., а сам культурный процесс выглядит некоторой непрерывной эволюцией, постепенным накоплением этим процессом неких ценных свойств и качеств.
Такой взгляд на культурный процесс подкрепляется и соответствующей манерой цити­рования классиков. Так, каждый сразу из нас вспомнит, что, по мнению Пушкина, Ломоносов «был первым нашим университетом», что в обозрении русской словесности невозможно забыть о Радищеве, что гений Держа­вина  тот же Пушкин сравнивал  с гением Суворова и т. д. и т.п. Но если пользоваться не препарированными цитатами, а полными текстами (того же Пушкина), то многое  будет выглядеть в  ином плане – удивив, думаю,  многих читателей этих текстов.
В самом деле, в 1834 году  уже зрелый Пушкин пишет статью о русской лите­ратуре до XIX века и называет её достаточно красноречиво: «О ничтожестве литературы русской» -любители «изящной словесности -  хе-хе» могут её почитать в  более или менее полных собраниях сочинений поэта….
Теперь об персоналиях. В своём«Путешест­вии из Москвы в Петербург» Пушкин даёт извес­тную характеристику Ломоносову: «Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериною II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим уни­верситетом». Но  дальше следует то, что цитировать не принято: «Но в сем университете профессор поэзии и элоквенции не что иное, как исправный чиновник, и не поэт, вдохновенный свы­ше, не оратор, мощно увлекающий. Однообразные и стесни­тельные формы, в кои отливал он свои мысли, дают его прозе ход утомительный и тяжелый. ...В Ломоносове нет ни чувства, ни воображения. Оды его, писанные по образцу тогдашних не­мецких стихотворцев, давно уже забытых в самой Германии, утомительны и надуты. Его влияние на словесность было вред­ное и до сих пор в ней отзывается. Высокопарность, изыскан­ность, отвращение от простоты и точности, отсутствие всякой народности и оригинальности — вот следы, оставленные Ломо­носовым. Ломоносов сам не дорожил своею поэзиею и гораздо более заботился о своих химических опытах, нежели о долж­ностных одах на высокоторжественный день тезоименинства и проч.».

Незадолго до смерти, в 1836 г., Пушкин пишет статью «Александр Радищев», в концовке которой резюмирует: « «Пу­тешествие в Москву», причина его несчастия и славы, есть, как мы уже сказали, очень посредственное произведение, не говоря даже о варварском слоге. ...Порывы чувствительности, жеман­ной и надутой, иногда чрезвычайно смешны. Мы бы могли под­твердить суждение наше множеством выписок. Но читателю стоит открыть его книгу наудачу, чтоб удостовериться в истине нами сказанного».

Наконец, о Державине. В письме к Дельвигу (июне 1825 г.)  Пушкин пишет: «По твоём отъезде перечёл я Державина всего, и вот моё окончательное мнение. Этот чудак не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка /.../ Он не имел понятия ни о слоге, ни о гармонии — ни даже о правилах стихосложения. Вот почему он и должен бесить всякое разборчивое ухо. Он не только не выдерживает оды, но не может выдержать и стро­фы... Что же в нём: мысли, картины и движения истинно поэ­тические; читая его, кажется, читаешь дурной, вольный пере­вод с какого-то чудесного подлинника... У Державина должно сохранить будет од восемь да несколько отрывков, а прочее сжечь. Гений его можно сравнить с гением Суворова — жаль, что наш поэт слишком часто кричал петухом».

       Как видим, отзывы Пушкина о титанах литературы века минувшего были весьма критичными, как и его отношение ко всей прежней рус­ской словесности. Почему?

 Потому, что Пушкин открыл новый век, век художественной литературы и как мог боролся с веком литературы риторической. Пушкин, таким образом, перевёл русскую литературу из од­ного состояния в другое, из одной эпохи в другую, перешагнув через пропасть из нескольких десятилетий. И это отчётливо по­нял уже тогда Белинский, написавший в статье о Державине: «... от смерти Державина едва прошло четверть века, — и, не­смотря на то, кажется, целые века легли между им и нами...».

   Да, между ними «веком Ломоносова и Державина и «веком» Пушкина и Гоголя, не могло быть преемственности, эволюции, наоборот — от­рицание, революция, борьба на уничтожение. Этим, думаю, и объясняется критичность отношения Пушкина к русской лите­ратуре XVIII века.

     Но что бы это понять (как и многое другое в нашей культуре) , надо знать литературу в первоисточниках…

 

Date: 2010-11-21 10:09 pm (UTC)
From: [identity profile] aleksei-44.livejournal.com
Да сам Александр Сергеевич, ежели внимательно вчитаться - стенограф за Ариной Родионовной и не более . . .
Там, где ишет от себя - преобладает рифмоплетство, - именно поэтому он на Ломоносова наехал за "рифмоплётство"

Date: 2010-11-21 10:18 pm (UTC)
From: [identity profile] al391.livejournal.com
Хе-хе..
От это да: у Арины Р. списывал..
ну, есть рифмоплетство: деньги нада было зарабатывать..
А как Достоевский за 21 день роман написал, что бы долги картежные отдать?
Они тож были люди: но даровитые... хе-хе..
Привет, Ал

Profile

al391: (Default)
al391

October 2018

S M T W T F S
 1234 56
78910111213
14151617181920
21222324252627
28293031   

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 21st, 2025 01:18 am
Powered by Dreamwidth Studios